Значит, затеял это дерьмо.

Зайку подставил.

Упырь. Урод.

Разглаживаю смятый лист. Смотрю на мерзкую бабскую рожу. Видел вроде, помню среди прочих фоток. На мужиков прицел. Но и телок просматривали. Мало ли какие связи удастся выявить с Шайтаном. Мастер маскировки. Он еще и людей легко вербовал, втирался в доверие, каждого к себе располагал. Профи. Гребаный профи. Такие раз в сто лет рождаются.

Значит, и этого Илюху кинул? Налил в уши, его руками все устроил. Красиво типа.

Проклятье. Все равно не сходится.

На хрен Шайтану мне девчонку подкладывать? По дате вопросов нет. Он прется по всяким посланиям. Хочет снова нагадить. Юбилей отметить.



Но зачем столько сложностей? Написывать на сайте знакомств. Устраивать свиданку. Зачем вообще женщину сюда втягивать? Андрей и так бы загремел за долги, отыграл роль посланника.

В чем суть? В чем прикол? Не выкупаю.

— Амир, — рядом останавливается Ахметов, тоже смотрит на смятый листок, на рожу той телки.

Он хочет сказать что-то еще. Вроде. Но замолкает.

Мы смотрит друг на друга. Понимаем без слов. По ходу, братание в крови сказалось, отпечаталось.

Сука. Взвываю. Блядская тетка.

+++

— Дай мне, — Ахметов мешает мне вломиться в камеру первым. — Дай. Прошу. Ты его сразу убьешь. Мы ничего не узнаем. Будет хуже, чем у тебя в подвале.

— Время, — выдавливаю. — Мало.

— Я сделаю быстро, — кивает.

И входит внутрь.

Менты не мешают. Покидают коридор. Проваливают подальше, оставляя нам полный доступ к заключенному.

Ржет. Мразь. Видит нас и ржет. Паскуда. Сжимаю решетку, чтобы не сорваться. Не спешу. Пропускаю Ахметова вперед.

— Дошло? — изгаляется опарыш. — Долетело наше послание, а?

Сломать бы ему руки. Снова. Чтоб не срослось. Первый раз не я ломал и не по моему приказу. А жаль. Очень жаль. Сука. Я ему эти руки в его же задницу затолкаю. Сразу. Обе пропихну.

— Где он? — спрашивает Ахметов, приближаясь вплотную к уроду. — Отвечай.

— Что? Не можете найти сами? — покатывается со смеху. — Особое место. Уникальное. Моя тетушка отвезет эту блудливую стерву прямо в ад. Там о ней позаботятся. Мой дядюшка умеет найти подход к любой женщине.

— Говори, — обходит его вокруг. — Где искать?

— А чего вдвоем приперли? — ржет. — Один не справляется? Оба эту шлюшку шпилите? Ха-ха. Овцеперы. Вашу овечку-то сейчас потрошат. Шкурку обдирают. Свежуют.

— Задолбал.

Ахметов врезает ему. По спине. Резко. Но не сильно. Чуток. Только опарыш падает на колени. Хрипит. Синеет весь. Мелко дрожит. Сопит и сипит. Слюни пускает. Ртом воздух ловит. Но видно напрасно. Не идет ему кислород.

— Спазм в легких, — заявляет Ахметов. — Проверим, на какой срок ты сможешь задержать дыхание и не сдохнуть.

Выламываю прутья. Задыхаюсь. Каждая секунда. Каждая гребаная секунда. Времени давно нет.

— Я ударю тебя снова — это пройдет, — продолжает Ахметов. — Ты сможешь дышать. Я дам тебе десять секунд, чтобы назвать место. Не успеешь — сдохнешь. Дважды так с легкими нельзя сыграть.

Бьет.

Паскуда мигом отмирает и выпаливает нужные нам координаты. Сливает за одно короткое мгновение.

На выход. В авто. Вперед.

Звонок от деда. Сбрасываю. Вырубаю телефон. Некогда разбираться. Дед в безопасности. За ним есть кому приглядеть. К деду никто не ворвется.

А она… проклятье.

Сжимаю коробку в кармане. Через пиджак. Вроде Ахметов не бил, а я не дышу. Как понял суть, так и не дышу. Гораздо дольше пары секунд.

Облажался капитально. Идиот.

А, что если не успею? Так и не скажу главное. Так и не объясню.

Дьявол. Как же сильно я ее хочу. Нет. Не хочу. Желаю. Жажду. Как воздух. Гребаный кислород. Моя. Моя. Моя. Девочка. Звезда. Моя. Люблю.

Дорога вьется змеей. А я всю кровь готов отдать, только бы спасти. Уберечь. Оградить. Только бы успеть.

Небо. Я тебя прокляну. Всем вам там зад надеру. Наверху. Любого за нее на куски порву, зубами растерзаю.



Глава 72

— Где адвокат? — спрашиваю, усаживаясь в автомобиль Карины. — Я очень спешу.

— Пробки, — беспомощно разводит руками. — Задерживается, но обещал быть минут через десять, максимум через пятнадцать. Понимаю, ты торопишься.

— Да, очень, — лихорадочно киваю. — Мое исчезновение никто не должен заметить. А если я вдруг застряну в туалете на час, все будет выглядеть очень подозрительно и вызовет ненужные вопросы.

— Те молодые люди, — откашливается. — С тобой. Они точно твои друзья? Вид у них довольно дикий. В другой ситуации я бы предпочла вызвать полицию, но в нынешние времена никому нельзя доверять. Во всяком случае, такое впечатление складывается.

— Не волнуйтесь обо мне, — отмахиваюсь. — Скажите, а нельзя начать запись прямо сейчас? На ваш телефон мое признание снять? Разве эта версия не подойдет? Нужно обязательно ждать, пока адвокат приедет?

— Лучше в его присутствии, — замечает Карина, доставая мобильный. — Ему виднее, как надо. Я могу упустить ключевые моменты, определенные тонкости. Мы вынуждены каждую мелочь учитывать.

— Хорошо, — выдыхаю. — Тогда позвоните ему еще раз, пожалуйста.

— Конечно, деточка, уже набираю.

Я напрягаю память, пытаясь припомнить, случались ли подобные прецеденты в практике моего отца. Но учитывая тот факт, что с его практикой я была очень мало знакома, дело оказывается заведомо провальным. Папа не слишком любил делиться рабочими моментами, ограждал нас с матерью от лишней информации. Однозначно, отец бы не одобрил мое решение помочь Илье и что-то записывать на камеру. Он бы запретил мне строго-настрого любую инициативу.

Как и Амир.

Проклятье. Может, правду говорят, будто женщины ищут в качестве партнера копию собственного отца? Амир тоже не делился работой. И тоже бы мне запретил что-то записывать ради помощи бывшему парню. Он бы закрыл меня в доме и не выпустил.

Но дело ведь не только в Илье. Как я смогу спокойно спать, зная, что мои показания могли его спасти? Глупо и наивно. Понимаю прекрасно. Только иначе поступить не выйдет. Я сама себя не прощу за бездействие. Видно же, что моего бывшего четко и методично подставляют, сталкивают в пропасть.

Как еще объяснить стертые записи с камер видеонаблюдения? Илья был в ресторане. Мы общались, пусть и не лучшим образом, но взаимодействовали. А теперь вдруг все свидетели предпочли замолчать, отказались от сотрудничества со следствием. Жутко думать, будто Амир такую показательную расправу устроил.

Неужели из-за меня невиновный человек попадет в тюрьму до конца дней? Ладно, допустим, взятки я могла бы принять и понять, хоть с личностью и поведением Ильи это никак не увязывалось, но остальное явно не про него. Домогательство к девушкам. Убийство Варвары. Я была его алиби. Причем по двум этим пунктам сразу. Ко мне бывший никогда не приставал, не делал никаких грязных намеков, даже не пытался. Создавалась полная уверенность, что секс ему не нужен и, пожалуй, неприятен. А чего стоит наш последний разговор? Полагаю, проблема заключалась именно в безразличии к интимной стороне жизни. Илья определенно винил меня в распущенности. Будь его потребности настолько дикими, он бы показал свою истинную сущность гораздо раньше. Впрочем, я могла ошибаться в нем, не замечать чего-то. Возможно, я и правда не пробуждала в нем никаких сексуальных порывов.

Черт. Мне совсем не хотелось разбираться в таких деталях. От мыслей о бывшем парне начинало тошнить. И чем дольше я продолжала сидеть в автомобиле Карины, тем сильнее начинала сомневаться в собственном желании ему помочь. Если адвокат не явится в ближайшие минуты, просто умчусь прочь. Неудобно. Тетушка будет суетиться, переживать. Но выхода нет. Я не должна рисковать.

Слишком свежи в памяти вердикты Амира относительно провинившейся охраны. Тогда я просто пару минут поговорила с Ильей, а теперь происходил расклад круче, опаснее, в разы серьезнее. Я умудрилась удрать через аварийный выход.