Голодный. Заведенный. Ему лишь повод дай. Помани. Подразни.

Меня холодный пот прошибает. Озноб колотит.

Надо срочно это все остановить. Прекратить. Сию минуту.

— Амир, — голос предательски срывается на шепот. — Прошу.

Накрываю его пальцы своими. Сжимаю сильно-сильно. Отчаянно пытаюсь умерить зверский аппетит в отношении моей бедовой подруги.

Он усмехается. Широко. Алчно. Жадно. Оборачивается и оценивает Лиду коротким взглядом, за долю секунды все основное ухватывает.

Боже. Она ему точно понравится. И на лицо симпатичнее меня, гораздо ярче, и по фигуре лучше, стройнее, при этом формы все равно аппетитные.

А дальше? Я даже не хочу представлять. Боюсь…

Он же чокнутый. Бешеный. Закон ему никак не писан.

— В другой раз отужинаем, — бросает хрипло и опять ко мне поворачивается, под прицелом держит, прибавляет: — Я во всем Марьяшу слушаюсь.

Самая невероятная ложь, которую мне когда-либо доводилось слышать. Даже босс по поводу успехов нашего отдела настолько нагло не врет. Ужас просто.

— Жаль, — вздыхает Лида и вдруг сама Амира по плечу поглаживает, словно случайно пальцами ведет. — Ну как скажете.

Нет. У нее точно крыша поехала. Только на почве чего? Не пойму. Реально на пустом месте девчонка одурела. Ошалела. Обалдела. Вот какого дьявола происходит? Я не знаю ответ.

Громила увлекает меня за собой. Времени прощаться нет. Да и при таком раскладе я не слишком-то рвусь задерживаться рядом с Лидой.

— Зачетная у тебя подруга, — насмешливо заявляет амбал.

— Она устала, — стараюсь найти логичное оправдание. — Был тяжелый день. Много работы. Так что…

— Как ты при этой шмаре целкой осталась? — спрашивает издевательски.

— Она не… такая плохая, — запинаюсь. — Просто что-то нашло.

— Промеж ног зудит, — заключает презрительно. — Вижу.

— Послушай, Лида совсем не…

— Я бы ее не трогал, — бросает холодно. — А может, и стоило бы проучить. Сама забаву ищет, прямо рвется в бой. Но по ходу ты против будешь. Угадал?

— Конечно! — выпаливаю. — Я против. Не надо. Не делай…

— Баба бывалая, — ухмыляется. — Любой шалаве сто очков вперед даст. Думаешь, она в два ствола не трахалась? Готов поспорить, и покруче номера откалывала. Отжигала на полную.

— Амир, пожалуйста, — выдаю с нажимом.

— Слушаюсь и повинуюсь, — сладко произносит он, распахивает передо мной дверь своего авто. — Сказал же. Все по-твоему сделаю.

Подозрительная сговорчивость и уступчивость. С чего бы вдруг?

Глава 21

Я пытаюсь расслабиться. Правда. Понимаю, что стресс вредит здоровью, что если постоянно переживать и дергаться, то можно и умом тронуться. Нужно привыкнуть, смириться с текущим положением дел, хоть как-то приноровиться. Выдохнуть.

Однако куда там. Тревога нарастает с каждой прошедшей секундой. От дикого напряжения буквально подбрасывает.

Роскошный ресторан. Непринужденная атмосфера. Приглушенный свет. Легкая, приятная слуху музыка. Чего еще желать после напряженного рабочего дня?

Казалось бы, заказывай любое блюдо и радуйся. Улыбчивый официант с радостью доставит все, что приглянется в меню. Даже заскучать не успеешь.

А мне кусок в горло не лезет. Вроде выбрала интересные позиции, довольна тем, что вижу на тарелке, выглядит привлекательно и аппетитно. Но на душе муторно.

Разве можно спокойно дышать под этим пристальным взглядом? Проклятые глаза. Черные-черные. Темнее самой жуткой и мрачной бездны. Беспроглядный мрак.

Амир смотрит на меня, точно сожрать хочет. Нет, не так. Точно уже жрет.

Мужчина не употребляет алкоголь. По крайней мере, при мне не заказывает ничего спиртного, пьет исключительно воду. Но чем больше времени проходит, тем сильнее разгорается порочное пламя в его глазах.

Он курит кальян. Затягивается и выдыхает дым в потолок. Не могу отвести взгляда от его четко выделяющегося кадыка, от мерно вздымающейся широкой груди. Стараюсь меньше внимания уделять этому страшному человеку, а не выходит. Любопытство губит, толкает на опасный путь, сама не замечаю, как дерзко его изучаю.

— Запала? — насмешливо интересуется амбал, а после самым наглым образом подмигивает мне. — Скажи — покатаю.

— Что? — невольно переспрашиваю, опомнившись, представляю, на чем именно он предлагает покататься, нервно мотаю головой, яростно восклицаю: — Нет! Не надо ничего со мной делать!

— Ну как знаешь, — невозмутимо пожимает здоровенными плечами, впечатление, будто пиджак сейчас треснет, по швам разойдется на громадных ручищах. — Если захочешь, достаточно попросить.

— Ты о чем? — даже вилку из пальцев выпускаю, настолько крупная дрожь охватывает тело, полностью подчиняет и порабощает. — Я н-не…

— Зря дергаешься, — хмыкает, скалится, словно сытый хищник. — Не кусаюсь.

Ох. И почему я в этом сомневаюсь?

— Не бойся, — продолжает ровно. — Насиловать не стану. Бабы всегда под меня сами укладываются, без всякого принуждения.

Да. Верно. Не станет. Он ведь уже мною воспользовался. Причем дважды. Сперва затолкал свою багровую от похоти дубину в глотку до упора, потом навалился сверху и между ног вогнал. Лишь чудом помиловал, не стал доводить дело до конца. Сжалился.

Впрочем, женщины действительно могут вестись на эту груду мускулов. Взять хотя бы Лидку. Как одержимая на него вешалась, прямо бес в нее вселился и под этого жуткого мужика толкал.

Черт. Не важно. Что это меняет?

— Начали мы хреново, — заявляет громила небрежным тоном, потом вдруг подается вперед, четко под прицелом держит и усмехается. — Но это легко исправить.

Интересно — как? Стереть мне память?

Допускаю, что могла бы потянуться к нему, ощутить некое притяжение. Красивое лицо, спортивная фигура. Пусть я не падкая до подобного, глупо отрицать мощную энергетику, чарующий магнетизм, хищную власть этого кровожадного зверюги.

Только поздно. Ничего не изменить, не исправить. Не желаю иметь с ним никаких дел, особенно в таком ключе. Дождаться бы освобождения. Дотерпеть. И все. Бежать подальше, забыть как страшный сон.

Проклятье. Когда этот гад меня отпустит? Когда я вернусь к привычной жизни?

Кусаю язык, чтобы не задать провокационные вопросы. Не рискую нарываться. Пожалуй, сейчас не лучший момент для выяснения. И вообще, я должна быть ему благодарна за помощь, за такую защиту. Возится со мной, от других бережет, а никакой оплаты не требует.

Черт. Вдруг ему наскучит? Надоест? На самом деле, не слишком хочу, чтобы этот амбал меня отпускал. Вряд ли остальные кредиторы Андрея так быстро про меня позабыли.

Отлично. Тогда как мне быть? Подыграть ему? Притвориться, что будто уступаю чарам соблазнения? Изобразить ответный отклик?

Паршивая идея, сомнительная и очень…

Не успеваю додумать мысль.

— Вот это подгон! — раздается незнакомый мужской голос над моей головой. — Дудаев! Лично. Собственной персоной. Какая честь для всех нас. Неожиданная встреча. Я охреневаю со своего везения.

Чуть поворачиваюсь, осторожно рассматриваю мрачного типа, который оказывается возле нашего стола. Бритоголовый. Долговязый. По его лицу трудно понять возраст, вроде морщин нет, но само выражение выдает очень богатый жизненный опыт, а в целом черты отталкивающие, неприятные. Его хоть сейчас хватай и тащи сниматься в отечественные сериалы про ментов и бандюков. Грим не понадобится. С первого дубля кастинг пройдет.

— Я тут каждый вечер ужинаю, Лютик, — холодно чеканит Амир, откидывается на спинку дивана и смотрит на незнакомца так, что будь я на его месте, уже давно рухнула замертво. — Фильтруй базар при моей даме.

Лютик? Серьезно?! Высоченный детина слабо походит на парня с подобной кличкой. Признаюсь, это прозвище поражает и впечатляет настолько сильно, что даже не сразу осознаю суть последующей фразы. Моя дама. Моя?! Это к чему вообще?

— Лютый, — сквозь зубы поправляет здоровяк, сжимает кулаки, явно готовый броситься в бой, едва сдерживает гнев. — Мы это выяснили. Забыл?